Вокруг 73-й сессии Генассамблеи ООН, в которой все государства находятся на равных, складывается отнюдь не праздничная атмосфера. В прошлом она играла значимую роль, однако все чаще становится объектом критики. На фоне агрессивной дипломатии Трампа ее трудности отражают общий кризис многосторонней системы. Алексис Феерчак рассказывает в Фигаро о нынешней роли этого органа ООН.
Вокруг 73-й сессии Генассамблеи ООН, в которой все государства находятся на равных, складывается отнюдь не праздничная атмосфера. В прошлом она играла значимую роль, однако вот уже не первый год является объектом критики. На фоне агрессивной дипломатии Трампа ее трудности отражают общий кризис многосторонней системы.
Каждый год в сентябре открывается очередная сессия Генеральной ассамблеи ООН, 73-я по счету с момента принятия Устава ООН. Этот центральный для организации институт направлен на дискуссии и служит гарантом равенства между государствами. Он также обозначен в числе «главных органов» ООН в статье 7 принятого в 1945 году устава.
Как бы то ни было, Генеральной ассамблее приходится иметь дело с регулярной критикой. Так, генерал де Голль еще в 1965 году осуждал бурные и возмутительные заседания, на которых невозможно организовать объективное обсуждение. В прошлом году президент США называл ООН «клубом для болтовни и приятного времяпрепровождения». Стоит отметить, что этот храм многосторонней системы пошатнулся, скорее, не из-за критики, а дипломатических методов Дональда Трампа, которые опираются на двусторонние связи и силу. В таких условиях, давайте рассмотрим основные вопросы, которые окружают это ведомство ООН.
Что такое Генеральная ассамблея ООН?
Хотя открытие каждой сессии с выступлением глав государств и правительств привлекает к себе наибольшее внимание СМИ, речь идет вовсе не об одной неделе в году, когда государства-члены ООН собираются, чтобы подвести итоги за прошедший период и найти ответ на стоящие вызовы.
Хотя Генеральная ассамблея не так известна, как Совет безопасности, в ее рамках представители 193 государств-членов ООН ведут дискуссии в формате ежегодных сессий, которые продолжаются с сентября до конца декабря.
В чем ее роль?
Она представляет рекомендации государствам по разным вопросам вроде международного сотрудничества, миротворчества, разоружения, климата, образования и общества, а также выдвигает инициативы, которые призваны подтолкнуть государства в нужном направлении. В частности это касается принятых в 2000 году «Целей развития тысячелетия» (направлены главным образом на борьбу с бедностью) и одобренных в сентябре 2015 года 17 «Целей устойчивого развития». В отличия от СБ, резолюции ГА не носят обязательный характер.
Хотя обсуждение лежит в основе деятельности ГА, ей также поручена эффективная работа ООН. В частности, именно она занимается распределением бюджета, избирает непостоянных членов СБ, а также назначает по его рекомендациям генерального секретаря ООН.
Как она работает?
«Представители действительно любят проводить время в Нью-Йорке. Однако самое важное происходит, скорее, не в кулуарах ООН, а в отелях, где проходят встречи руководства», рассказывает Ален Дежамме (Alain Dejammet), бывший постпред Франции и автор книги «Мировой пожар — что делает ООН?». «Разговоры идут, и это уже хорошо, тем более что наряду с достаточно сдержанными и формальными выступлениями существуют также двусторонние закулисные контакты», — добавляет преподаватель международного права Университета Париж-Нантер Ален Пелле (Alain Pellet).
Ален Дежамме не считает Генеральную ассамблею бесполезной: «Выступления на открытии ежегодной сессии отражают дух времени». «Хотя резолюции и не являются обязательными к исполнению, государства все же ощущают ответственность», — отмечает он, приводя в пример деколонизацию 1950-1960-х годов или недавнее Парижское соглашение по климату, хотя выход США из последнего продемонстрировал пределы возможностей этого процесса.
Залог демократической легитимности?
МультимедиаГенассамблея: за кадромИноСМИ01.10.2015Особенность ГА в том, что она предоставляет каждому государству один голос и, следовательно, ставит их в равные условия. «Не важно, кто это, Китай или Барбуда!» — восклицает Ален Дежамме. По его словам, этот ооновский орган исторически предоставил право голоса африканским и латиноамериканским странам. Именно поэтому генерал де Голль, который называл ООН некой непонятной штуковиной, все же признал ее пользу во время своего второго президентского срока. «Он констатировал интересное развитие: все больше государств вступали в ООН и начинали противостояние со сверхдержавами», — пишет преподаватель Парижского института политических исследований Морис Ваисс (Maurice Vaïsse). В теории, Генеральная ассамблея позволяет бороться с гегемонией великих держав.
Но можно ли считать ее своеобразным парламентом народов, залогом демократии, как можно подумать из первых слов устава 1945 года: «Мы, народы Объединенных наций…»? «Нет, демократия — это голос на человека. Голос на государство, как в Генеральной ассамблее, всего лишь отвечает требованиям суверенного равенства государств», — уверяет Ален Пелле, добавляя, что ГА также не может считаться парламентом, поскольку не обладает законодательными полномочиями.
Эффективна ли ГА?
«Она была настоящим центром тяжести ООН до начала 1980-х годов», — уверяет Ален Пелле. Как бы то ни было, бывший председатель Комиссии ООН по международному праву, отметил следующее в журнале «Пувуар» в 2004 году: «После окончания холодной войны и начала либеральной глобализации она утонула в застойном словоблудии без связи с действительностью. Она не осталась без козырей, но ей не хватает политической воли». В одном только 2016 году ГА приняла 329 резолюций. «Подавляющее большинство из них остаются незамеченными, причем справедливо», — считает публицист.
Именно такой рост документации под влиянием бюрократической машины лег в основу критики Дональда Трампа и предложений о кардинальных реформах ООН со стороны избранного в 2017 году нового генерального секретаря Антониу Гутерреша. «Общее направление кажется мне позитивным, однако, это, наверное, уже 30 по счету попытка…» — говорил тогда Ален Пелле. По его словам, на фоне действий Дональда Трампа, а также России и Китая «мы наблюдаем в первую очередь возвращение к суверенитету. Позиции многостороннего подхода явно пошатнулись».
Перевод inosmi.ru с Le Figaro (Франция)